В 1985 году Виктор Гусев принимал участие в антарктической экспедиции по спасению научно-исследовательского судна «Михаил Сомов» на борту ледокола «Владивосток».

«Учёный - да, организатор - да, общественный деятель - да, спортсмен - да… Причём в каждой из этих ипостасей - по максимуму.
Но для меня Артур Чилингаров – это прежде всего путешественник! Тот самый, из детских книжек Жюля Верна - отважный, умный, весёлый и бесконечно преданный своему красивому делу.
И ещё он разговаривал с природой. Тогда, летом 85-го, когда ледокол «Владивосток» впервые в истории был брошен не на север, а на юг – выводить из ледового плена научно-исследовательское судно «Михаил Сомов», в дверь моей каюты раздался стук. Руководитель спасательной экспедиции предложил командированному корреспонденту ТАСС выйти на палубу. В сложнейший момент нашего пути, за 200 километров до сдавливаемого тяжёлыми льдами «Сомова», сам ледокол оказался в антарктической ловушке: ни назад, ни вперёд (хотя, собственно, о «назад» никто и не думал). Я сразу же последовал за Артуром Николаевичем, ожидая брифинга о непростой ситуации – для моей очередной корреспонденции с борта отважного «Владивостока». «Посмотри, какая красота, – вместо этого сказал Чилингаров. – Вон, на небе». Так в неизменной для нашей дороги темноте антарктической ночи я впервые в жизни увидел полярное сияние. «Это природа, – продолжил он. – И она нам обязательно поможет!»

Наутро, как по мановению волшебной палочки, тяжёлые льды расступились, и ледокол пошёл дальше – к «Сомову», к взывавшим о помощи учёным, к триумфу своей спасательной миссии! На «Владивостоке» были собраны лучшие в своих областях специалисты. На совещаниях в каюткомпании Чилингаров внимательно их выслушивал, задавал уточняющие вопросы, спорил… И у меня создалось впечатление что в каждом аспекте – от особенностей структуры льда и подводных течений до метеорологии и принципов управления судном он сам был экспертом высшего уровня. Как и в невероятной технологии крепления бочек с топливом на палубе при сумасшедшем (особенно для ледокола) шторме ревущих сороковых и неистовых пятидесятых широт. А потом «король» Артур принимал решение. Он и только он. И, выстроившись в единственно верную цепочку, эти решения привели беспрецедентную экспедицию к победе, в которую мало кто верил.

Мы много встречались потом. И однажды, на премьере художественного фильма «Ледокол», снятого на основе тех событий, Артур Николаевич сказал мне, что главным результатом нашей эпопеи для него было отсутствие человеческих жертв. Действительно, в сценарии киноленты ради понятного обострения интриги придумали гибель двух участников. Причём, одного из несчастных смывает с палубы в штормовой ситуации, один в один повторившей реальность. У нас вернулись все. В Ленинграде и Владивостоке счастливые жёны и дети обнимали своих мужей и отцов. Чилингаров улыбался. А в каких-то особенно лучистых с хитринкой глазах моего путешественника я видел мысль уже о другом походе. Возможно, на самое дно океана… Но тогда я ещё не знал…»